Страсти по Роулинг

– Где мой ужин?! – во всю кричал Люциус Малфой, сидя за огромным столом в обеденном зале. – Я что – должен ждать вечно? – Я уже здесь, хозяин, – тяжело проговорил маленький домашний эльф, неся в тонких ручках огромное блюдо. Наконец, он всё-таки смог поставить его на стол перед Люциусом. – Вот, хозяин. Всё готово. Люциус взял серебряную вилку и брезгливо ковырнул принесённое эльфом мясо. – Оно ледяное! – отбросив вилку, выкрикнул Малфой. – По-твоему, я должен есть холодную пищу? – Если бы хозяин разрешил Добби трансгрессировать, тогда Добби принёс бы всё гораздо быстрее… – тихо произнёс эльф. – То есть, ты хочешь сказать, что в этом виноват я? – вставая и вскидывая волшебную палочку, проговорил Люциус. – Хороший мне достался эльф: носит холодную пишу, – Люциус отправил в Добби первое заклятие, но эльф успел увернуться, – обвиняет меня в этом, – следом полетело второе заклятие, но Добби уже был под столом, – и ещё надеется на благодарность! – третье заклятие догнало Добби ...

I –  Как можно позволять всякой грязи есть в одном зале с потомками древних семей?! – не унимался Люциус Малфой, нервно прохаживаясь по главному залу факультета «Слизерин». – Куда делось уважение, я спрашиваю Вас? – Люциус, о каком уважении ты говоришь? – шутливо произнёс Эйвери. – Настоящих магов можно пересчитать по пальцам. Большинство уже предпочли смешать свою кровь со всяким сбродом, несмотря на древние традиции. – В отличие от нас, друзья, – вмешался в разговор Родольфус Лестрейндж.  – Боюсь, что теперь мы – вымирающий вид. – Как мы до этого докатились… – задумчиво произнёс Люциус, падая в кресло рядом с камином. Тяжёлые двери отворились и в просторный зал факультета вошли двое. – О чём толкуете, мальчики? – непринуждённо поинтересовалась девушка, присаживаясь на подлокотник кресла рядом с Малфоем. – О животных, считающих себя людьми, о грязнокровках, считающих себя волшебниками, – тут же ответил Родольфус, пристально глядя на девушку. – Всё как всегда...

I – Меропа, да как ты смеешь? – вскочив на ноги из уютного кресла возле камина, прокричал Марволо Мракс. – Ты забыла, кому ты всем обязана? – Отец, я люблю его! – пятясь, оправдывалась Меропа. – Я люблю его и больше мне никто не нужен! – Мне плевать! Все наши поколения, все до единого берегли чистоту крови во имя своего рода! Во имя Салазара Слизерина! – наступал на неё отец. – И сейчас я узнаю, что моя дочь бегает за каким-то маглом! – Он моя судьба! Я знаю это, папочка! – Я тебе не папочка! – с этими словами Марволо отвесил пощёчину своей плачущей дочери. Отдышавшись, он присел рядом с ней и на чистом парселтанге прошипел: – Если я узнаю, что ты всё ещё бегаешь за этим неудачником, я убью Вас обоих, но хоронить не буду, потому что вы будете не достойны даже этого. Ваши останки я скормлю свиньям на магловском скотном дворе – вот участь, достойная полукровок! Меропу трясло от ужаса, она даже не смела поднять глаза на своего отца. Тогда Марволо встал и уже на человечес...

В тени многовекового дуба, на коленях стоял молодой парень. Несмотря на проливной дождь, абсолютно любой проходящий мимо человек без особых усилий смог бы рассмотреть слёзы, которые градом стекали по его лицу. – Прости меня, мама, – тихо произнёс Римус Люпин, стоя над свежей могилой. – Я, правда, очень старался быть хорошим сыном. Но теперь я потерял последнюю Надежду в своей жизни… Ведь несмотря на все мои трудности, проблемы, на мои… особенности, я всегда знал, что могу прийти к тебе за советом, наставлением или просто за той нежностью и любовью, которой мне уже не хватает. Прости меня, что не уберёг тебя, прости… – Римус, – раздался голос из-за спины. – В этом нет твоей вины. – Но почему сейчас, отец? – с криком повернулся на говорящего Римус. – За что? – Я не знаю, сынок, – произнёс Лайелл Люпин, крепко прижимая сына к своей груди. – Видимо, настало её время. Ты же знаешь, малыш, так бывает. А сейчас пойдём домой, уже очень поздно, Рим. – Нет, папа, я останусь, – упрямо...

– Римус, ты параноик, – почти не заплетающимся языком произнёс Джеймс Поттер. – Всё в полном порядке. – Это пока! – приобняв захмелевшего друга, ответил Римус Люпин. – Поверь, Джеймс, близится что-то страшное, и многие это чувствуют. – Настороженность Лунатика заложена в его натуре, Джеймс, – вмешался в разговор друзей Сириус. – Но это не значит, что он не прав. Пожалуй, я соглашусь, с Римусом – в воздухе витает напряжение, а люди всё чаще начинают вспоминать прошлый ужас. Хотя, право, мне иногда кажется, что сейчас у меня больше шансов погибнуть от руки своих любимых родственничков, чем от чьей-либо ещё. – Пусть так, – не уступал Джеймс. – Но будь я проклят, если мы не справимся с любыми трудностями, предостерегающими нас на пути! Да и вообще, Бродяга, мы же здесь собрались по другому поводу! – Согласен, – сказал Римус, с трудом приподнявшись с бокалом в руке. – Мы дружим уже достаточно долго, чтобы… ик… Прошу прощения… Чтобы я мог с уверенностью сказать, что… ик.. Да что ж ...

Альбус Персиваль  Вульфрик Брайан  Дамблдор вошёл в свой кабинет. Он присел в кресло и с непринуждённым видом раскрыл свежий номер «Ежедневного пророка», лежащий на его столе. Однако, не прошло и нескольких мгновений, как он, не поднимая глаз от газеты, громко произнёс:          – Я вижу тебя, Северус, ни к чему прятаться в тени.          После этих слов, из-под лестницы отделилась темная часть , и вниманию директора предстал высокий молодой  человек, с темными как смоль волосами и с невозмутимым лицом произнёс:          – Добрый вечер, директор. – Что привело тебя в стены нашей школы, Северус? – медленно вставая, произнёс Дамблдор. – Ведь, насколько мне известно, ты с некоторых пор, играешь на другой стороне. Неужели ты осмелился бросить мне вызов во имя своего Повелителя? – Нет, директор. Как Вы знаете, я не настолько глуп, – с тем же невоз...